Так случилось, что, открыв оригинальную ситуацию, драматург не сумел ее использовать. Довольно долго формируя завязку, он затем не развязывает, а просто, подобно древнему мудрецу, разрубает сюжетные сложности. Спеша к благополучной развязке, автор вводит новый персонаж в лице большевички Казачки, представительницы особой парткомиссии (Р. Быкова). И хотя действие по инерции еще движется вперед, и даже с некоторыми осложнениями, в принципе все уже ясно.
Надо сказать, что театр (режиссеры Б. Львов-Анохин и М. Резников) многое делают для заполнения пустот. Когда героям нечего сказать, они напряженно думают, размышляют, так что даже возникает иллюзия глубоких переживаний. Но то, что им потом приходится говорить, настолько банально (хотя порой и остроумно), что эти раздумья оказываются не очень оправданными. И хотя все сделано на достаточно высоком профессиональном уровне, все продумано и расставлено по местам, хотя артисты играют просто и естественно, а некоторые даже изящно (особенно И. Козлов — Ключицкий и С. Ляхницкий — Горгоев), спектакль не оставляет впечатления законченного и цельного. Главная причина заключается, по-видимому, в том, что. говоря современным языком, пьеса не несет в себе новой информации о революции и людях революции, о сложных путях нашей страны в то тревожное и героическое время.
Колосницын В. Что произошло в двадцатом? // Вечерний Свердловск. 1968. 8 июля.